— Твою мать! — выругался, когда на деревянный пол упала бронзовая статуэтка, чудом не задев его ногу и не пробив дыру в досках. — Если будешь встречать так клиентов, мы разоримся.
Фыркнув, Карина отошла от двери, но Владу почудилось, что на лице её написано облегчение. А сам он даже не мог понять, почему вдруг фирму «Тазикoff» обозвал вот так — принадлежащей ещё и ему.
— Я думала, ты уже дома, — сообщила ему Ангелова, возвращаясь к своему рабочему столу.
— Я мог быть дома, но пришлось вернуться. Забыл проект, — соврал он, тоже входя в её кабинет следом. — Кстати, на улице настоящее дерьмо. Я тебя довезу до дома.
— Не надо. Я доберусь сама.
Она думала ровно половину секунды прежде чем дать ему от ворот поворот, и самым верным было бы развернуться и уйти. Но Влад почему-то стоял и смотрел в на Карину, понимая, что последнее, чего ему хочется, это поступить так, как он бы поступил с любой из своих девиц из прошлого.
— Сама ты доберёшься до дома, когда будет тепло и сухо. Сегодня тебя довезу я, — заявил он безапелляционно и, не прибавив ни слова, вышел из кабинета.
Она определённо собиралась поиграть на его нервах. Это стало ясным в тот момент, когда Шаталов взглянул на часы в очередной раз и убедился, что ждёт Карину уже двадцать минут. Но в общем и целом, нельзя было сказать, что это его раздражало. Девочка хочет поиграть с его терпением? Она с ним поиграет. В салоне было тепло, бензином он заправился ещё утром, из динамиков лилась приятная мелодия, и Влад никуда не торопился. Что ещё было нужно для того, чтобы провести здесь хоть всю ночь? Шаталову — ничего. Удобнее устроившись на сидении, он прикрыл глаза и принялся ждать.
Ему даже показалось, что он задремал, когда пассажирская дверь приоткрылась, и в салон скользнула Ангелова. За то время, что она шла от «офиса» до машины, дождь успел изрядно намочить её волосы. Без лишних слов включив климат на максимум, Влад снял машину с режима парковки и тронулся в сторону перемычки, ведущей к шоссе.
Между ними с Кариной не было произнесено ни слова, хотя, чёрт побери, Шаталов был бы совсем не прочь обсудить всё, что стряслось за последнее время. Но раз уж Карина предпочитала молчать — он тоже не собирался нарушать тишину.
— Б*я! — выругался Влад, ударив по тормозам, когда прямо перед ними свет фар выхватил огромную лужу на песчаной дороге, ведущей через лесополосу. Машина резко дёрнулась и замерла.
— Что случилось?
— Ничего. Дорогу размыло. Дальше не проедем.
Он указал туда, где в ксеноновом серебристом пятне виднелась вода, уютно примостившаяся в огромной выбоине от обочины до обочины.
— Увязнем стопудово, на это Порша не хватит даже с полным приводом. Придётся пережидать в офисе.
— Не всё решают крутые тачки, правда?
На губах Карины появилась усмешка, и Влад едва удержался, чтобы не ответить ей в тон. Она была права — по сути. Но не в целом. Как, интересно, планировала добираться до дома в такую непогоду, если бы он не вернулся?
— Не всё. В данном конкретном случае, не решают ничего.
— Уверен?
— Абсолютно.
— А я — нет.
Интересно, на что она намекала? Что он лгал ей, и они спокойно переедут этот армагеддец местного масштаба? И если лгал — то зачем это делал? Чтобы трахнуть на одном из столов их чёртовых так называемых офисных комнатушек?
— Окей, — улыбнулся Влад и сделал то, на что никогда бы не решился, будь рядом не Ангелова. Потому что прекрасно понимал, чем это закончится.
Поставив автомат на режим драйв, даванул на педаль газа, и Порш буквально влетел в лужу. Шаталову даже показалось, что они проскочат этот резервуар топкой жижи. Машина проехала почти половину, когда передние колёса увязли, закапываясь в размытый песок, щедро сдобренный глиной. Джип повело юзом, после, в зеркале заднего вида показались фонтаны дерьма, который Порш выталкивал колёсами.
— Приехали, — мрачно констатировал Влад, снова ставя машину на режим парковки, хотя один чёрт ведает, какой силой его можно было сдвинуть с места.
— Прекрасно, — откликнулась Карина.
— Прекраснее не бывает. Если бы кто-то не истерил, развернулись бы и переночевали в офисе.
— Это я истерила?
— Ну не я же.
— Отлично. Тогда я доберусь сама. А ты жди здесь помощи. Уверена, тебя спасут раньше, чем я доберусь до шоссе.
Глава 11
И она взялась за ручку дверцы, намереваясь выйти, а Влад сделал то, на что его толкнули прежде всего инстинкты. Инстинкты не дать Ангеловой оказаться под дождём и промокнуть. Или исчезнуть в этой пелене падающей на землю влаги. Хотя, кому он врал? Он не желал позволять ей вообще выходить куда бы то ни было, желал оставить рядом, чего бы ему это ни стоило.
Как так вышло, что он дёрнул её на себя, и Карина оказалась на его коленях — Шаталов не знал. Просто сипло выдохнул через крепко стиснутые зубы, стоило ей поёрзать, устраиваясь удобнее. Грубо обхватил затылок ладонью, привлекая Ангелову к себе. Почувствовал сопротивление, и это возбудило так, что желание прошило до боли напряжённое тело.
— Хрен ты у меня теперь куда уйдёшь, — шепнул Влад, жадно впиваясь в рот Карины и проталкивая в него язык. И она ответила, сначала несмело, после — распаляясь всё больше.
А он действительно не собирался её никуда отпускать. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.
Наверное, все это было предопределено заранее. Неизбежно, как рок. И этот дождь, и эта лужа, и то, в каком положении они теперь оказались.
Карина прекрасно понимала, что попытка дойти одной до шоссе посреди ночи в такую слякоть ничем хорошим окончиться не могла. И только желание выбраться из слишком тесного для двоих пространства машины — а вернее, упрямая убежденность в том, что следует избегать Шаталова любой ценой — заставило взяться ее за ручку дверцы. Взяться лишь для того, чтобы пару секунд спустя оказаться на его коленях и понять, что то, что должно было между ними произойти — попросту неотвратимо.
Сейчас, когда Шаталов целовал ее — грубо, собственнически, и она отвечала ему со страстью, которой в себе не подозревала, Карина не могла вспомнить ни одной из тех казавшихся ей весомыми причин, по которым не должна была всего этого допускать. Но все-таки допустила. И теперь хотела гораздо большего, чем уже знакомые ей поцелуи, что ловила жадно и возвращала Владу с неменьшим пылом. Губы Шаталова были прохладными, а рот хранил вкус сигарет, которые он, по-видимому, недавно курил. И все в нем возбуждало ее — этот табачный привкус, щетина, царапающая подбородок, ненавязчивый запах лёгкого, но, вероятно, дорогого парфюма…
Его одежда, которую она сминала в пальцах, была чуть влажной от дождя. Ей хотелось отбросить прочь эту холодную материю, чтобы добраться до тела. Ощутить под ладонями обнаженную кожу, почувствовать, как мощными толчками бьётся сердце о грудную клетку.
Она знала — он уже возбужден. Чувствовала, как член упирается ей между ног. И безумно хотела. Его. В себе.
Не разрывая поцелуя, Карина стянула с себя плащ и отбросила на соседнее сиденье. Чуть подрагивающими пальцами расстегнула пуговицы на пиджаке Влада, а полы рубашки нетерпеливо дернула в разные стороны. Треск ткани пробежался по нервам разрядом тока, и что-то внутри у нее полыхнуло, окончательно срывая тормоза.
Она скользнула ладонями по груди Шаталова, прошлась ласкающим движением сверху вниз и, впившись пальцами в его плечи, потерлась о напряжённый член. Было что-то особенно порочное и возбуждающее в том, чтобы дразнить его вот так, сквозь одежду, и слушать, как он приглушённо стонет, обхватывая горячими пальцами ее попку. Она удовлетворённо выдохнула, когда его руки пробрались под юбку, дёрнули вниз белье и коснулись обнаженной кожи, оставляя горящие следы там, где касались ее.
Карина снова поерзала, заставляя Шаталова сцепить зубы, но ей и самой совсем не хотелось затевать долгие игры. То, что она испытывала тогда, на дороге, в его объятиях, сейчас вернулось, нахлынув на нее с тройной силой. Пульсация внизу живота и желание на грани сумасшествия, чтобы Влад вошёл в нее немедленно, заполнив собой зудящую пустоту, заставили Карину требовательно потянуться к его ширинке.